Таня Гроттер и птица титанов - Страница 15

– Заманчиво! – не задумываясь, брякнула Танья и испуганно втянула голову в плечи.

К счастью, страшная старуха не могла увидеть ее движения, а руку с ее шеи она убрала.

– В том мире у вас есть двойники, но существовать одновременно с ними вы не сможете! Это приведет к парадоксу, а вселенная их не терпит. Выход один…

– Понимаю! – Танья машинально потянулась к карману, забыв, что нож-невидимку у нее отобрали.

Танье почудилось, что крыса грызет ржавую клетку. Это смеялась мать-опекунша.

– О нет! Убивать никого не потребуется! Да ты и не смогла бы! Ну разве что вонзив нож себе в грудь.

– Почему?

– Все тот же парадокс миров-дублей! В момент перенесения ты сольешься со своим двойником в единое целое. У вас будет одно тело и два отдельных сознания…

Танья испытала разочарование. От яблока ее недавнего счастья была откушена добрая половина. Откушена, выплюнута и растоптана. Она подумала, что не стала бы готовиться к Великой Гонке с таким рвением, если бы знала об этом раньше. Должно быть, поэтому мать-опекунша сказала правду только сейчас.

– Две разные личности в одном теле?

Мать-опекунша шевельнула руками, неожиданно длинными для такого сдавленного туловища.

– До момента объединения миров. Чтобы получить контроль над телом, тебе придется загнать на задворки сознания ту другую личность. Но убить ее ты не сможешь. И побежденная, и победительница все равно будут существовать внутри одной черепной коробки.

Случайно сунув руку в карман, Танья нашарила то, чего не заметили солдамаги, обыскивающие ее в темноте. Иначе они узнали бы этот маленький малиновый цветок и отобрали его. Цветок назывался «слухач». Идеальное орудие шпиона. Разлученный со своим бутоном, он позволял через прижатый к раковине уха стебель слышать то, что слышит бутон. Недолго, пока не высохнет сок.

Не задумываясь, Танья оторвала у цветка головку и, разжав пальцы, позволила бутону скользнуть вдоль ноги. Конечно, она рисковала, но не так уж и сильно. На грязном полу хижины много сухой травы. Едва ли бутон заметят сразу, а через несколько часов головка высохнет и окончательно смешается с травой.

Подслушать саму Чумью! У Таньи голова начинала кружиться от одной этой мысли. Она не верила, что решилась на такое. Мать-опекунша никак не могла услышать звука падавшей цветочной головки, но внезапно она шагнула к Танье и схватила ее за руку.

– Что там у тебя? Что ты сделала? Не смей лгать! Твое дыхание изменилось! – резко спросила она.

– Ничего. Я… я вымокла. Пыталась согреться. У меня замерзли пальцы, – испуганно сказала Танья и очень удачно чихнула.

Мать-опекунша недоверчиво ощупала ее рубаху.

– Ни одной сухой нитки… Но заболеть ты не успеешь. До перемещения два часа! – проворчала она.

– А если она вытеснит меня? – спросила Танья.

– Кто?

– Ну эта… Таня Гроттер.

Чумья вытерла мокрую руку о свои лохмотья.

– Едва ли, Грутти! Как личность ты намного сильнее. Какой бы тяжелой ни была ее судьба – тебе пришлось вынести больше, а это очень закаляет.

Танья вспомнила даже не саму Великую Гонку, а свою подготовку к ней.

– Уверена, что сломаю ее. Не просто уверена. Я сломаю ее! – сказала она решительно.

– Хороший настрой! – одобрила мать-опекунша. – Но имей в виду: если не хочешь лишиться всего, ты не должна доверять бородатому магусу по имени Сарданапал! Он хитер как лис, хотя и покажется тебе добрым дедушкой! Если он заподозрит подмену, ты потеряешь все! Он изгонит твое сознание из чужого тела, и ты растворишься!

– Сарданапал, – повторила Танья. – Я уничтожу его, если смогу!

– Умница! А теперь ступай! Мне нужно еще переговорить с остальными!.. И не забывай правило пяти пальцев!

– Нельзя любить… нельзя дружить… нельзя бескорыстно помогать… нельзя надеяться… нельзя верить, – машинально отозвалась Танья.

Рот Чумьи дрогнул. Что ж, хоть один урок эта девчонка усвоила хорошо.

– Да, так! Особенно опасно для тебя первое. Знаешь, что будет, если ты там полюбишь? Не заинтересуешься чьим-то красивым лицом, а именно полюбишь? Та другая непременно возьмет верх, получит контроль над телом, и бесправной тенью станешь уже ты!.. Ты сильна, только пока ты ненавидишь!

Лицо матери-опекунши приблизилось к Танье. Запах тлена, к которому девушка почти привыкла, стал невыносимым.

– Ты мне веришь? – спросила Чумья.

– Верить нельзя. Пятое правило, – подозревая подвох, мгновенно отозвалась Танья.

Но она лукавила. На этот раз она верила. Та другая, Таня Гроттер, безусловно, умеет любить лучше. Она выросла в другом мире, где не было правила пяти пальцев. А раз так, если Танья полюбит, то она примет бой на территории врага и по его правилам.

– Задуй свечу! Не хватало еще пожара! – ворчливо приказала Чумья.

Все же Танья почувствовала, что старуха довольна. Танья погасила свечу. Она стояла в дверях, мешкая уходить.

– Хочешь о чем-то попросить? – проскрипела мать-опекунша.

– Да. Я… могу я взять с собой контра-босс?

– Нет, – отрезала Чумья. – Никаких контра-боссов! Прочь!

Танья выскочила, не дожидаясь повторного приказа. Дождь закончился, и, хотя до дневной жары было еще далеко, над землей стелился густой молочный туман. Рядом с солдамагами стояли Гулеб и Жанин Абот. Из-за тумана казалось, что у них нет ног и они, точно джинны, начинаются сразу от пояса. Оба мило болтали с солдамагами, а те – Танья испытала раздражение и зависть – относились к ним как к старым знакомым. Еще бы – некромагусы, ученики самой Чумьи!

Когда Танья появилась, все замолчали. Танья подошла к солдамагам и протянула руку. Ей вернули ее ножи, включая нож-невидимку, и мешочек с самородками. Уже по весу мешочка Танья ощутила, что что-то не так. Заглянув же внутрь, увидела мелкие камни, подобранные тут же, на улице.